Вошел в зал судебного заседания и сразу понял, что самая борзая авторитетная и злая сидит в центре. Как? Просто… очень циничное лицо. По этой причине процесс обещал быть жестким и конфликтным. В зале набилось человек 15-ть, непривычно много для гражданского дела. Стыдно, но иногда я на формальности не обращаю внимания, стыдно потому что порой клиенты спрашивают: Как там моя гадюка выглядела или гад? А я не могу ответить, не помню лицо, т.к. занят бумагами и вообще не уверен даже участвовали ли их гадюки. По этой причине как всегда формальности прошли незаметно.
Слово предоставляется заявителю – так злая судья, покончив с условностями, перешла к делу. Появилась надежда на рассудительное решение, потому что для себя ожидал чего-то более презрительного, навроде: «Что там у вас?». Надо сказать неприятель начал убедительно и что еще хуже жалобно. Не буду говорить как, потому что это секрет. Слово предоставили нам. Нас было много и среди этого множества трое адвокатов. Двое как-то не особенно высказались, как бы на полусогнутых, наверно не выдержав давления пресса — жесткого взгляда той самой судьи, который без всяких говорил: Мы и так всё знаем, замолчи и сядь у нас еще 20 дел. Это не было даже высказывание, а просто «возражаем». Было видно, что это короткое слово удовлетворяло судью и она довольна поведением адвокатов.
Кодекс говорил о том, что присутствие наследника при удостоверении завещании не является нарушением тайны завещания, а Верховный суд РФ указывал нижестоящим судьям, что присутствие наследника является нарушением тайны и поэтому оно подлежит отмене. Понятно, что при таком противоположном подходе судьи могут принять решение в пользу любой из сторон и в обоих случаях будут правы. Отмена завещания – это неблагоприятный результат для нашего множества присутствующих, потому что на кону четырехкомнатная квартира внутри Садового кольца, в самом центре Москвы. Я представил себе плач выселяемых и укоризненные глаза моей клиентки смотрящие на меня: Ну что же вы? Мы вам такие деньги заплатили, а вы ничего не сделали! Ох.
Представитель Москаленко — сказала та, что по центру — Вы возражаете против удовлетворения жалобы ответчика на решение суда первой инстанции?
Конечно, — начал я, продолжая — Статья такая-то гласит …. Но был тут же прерван.
Вы что? хотите оскорбить суд приведением текста статьи! – сказала та самая — Вы считаете — медленно произнесла она — суд не знает статей? При этом ее черный корпус вальяжно отклонился к спинке стула, глаза не отрываясь смотрели на меня и было видно что судья получала сейчас удовольствие сравнимое с сексом.
Оскорбить суд законом — очевидный пердимонокль возник неожиданно не по плану. По плану, действительно должен был прозвучать в зале текст статьи и мое заключение, что из него не следует, что наследник не может присутствовать при удостоверении завещания, но теперь план рушился. Наши тут же напряглись, столь короткий срок, в который я докатился до оскорбления суда не мог оставить их равнодушными. Меня сверлили взглядом. Неприятель радовался. Секретарь писал.
Какая-то сволочь сзади предательски похихикала, кажется это был адвокат нашего нотариуса.
Нет, ваша честь я бы хотел изложить свою позицию более подробно… как можно более невозмутимо, произнес я.
Во-зра-жа-ете утвердительно и зло повторила судья — кивая мне и всем своим видом говоря садись — Все у Вас? – произнесла она вслух — Садитесь.
Процесс грозил завершиться неожиданно и бесславно. Я почувствовал как во лбу начала накапливаться кровь, превращая мысли в бетон, выбирая в этом состоянии из двух вариантов поведения: виновато сесть или продолжить, я представил как мне рвет волосы на голове нынешний собственник жилья — если суд примет решение назло мне «против нас»; а если сяду — в протоколе будет отсутствовать позиция и потом мой клиент скажет: Вы не смогли убедить суд, поэтому решение против нас. За что мы вам заплатили такие деньги.
Я вздохнул второй раз.
— Конечно, если суд не интересует наша позиция … мне придется сесть – подчеркнул я, разводя руками и показывая ими свое разочарование. Это была попытка зафиксировать процессуальную ошибку. Затем с важным видом придвинул стул и, чтобы секретарь успела записать мои слова полностью, стал медленно опускаться. Но вдруг услышал в свой адрес. Хорошо, говорите.
Ха!
Но вы сказали садитесь? – я развел руками второй раз давая понять, что все таки выполню это требование, а там…
Нет, нет, говорите, говорите. Мы вас послушаем… с удовольствием – растягивая слова и не меняя вальяжной позы ехидничал суд. Теперь я должен был начать движение вверх, чтобы, достигнув верхней точки сконфузиться на глазах всего зала. Злая ожидая меня удобно расположилась на своем центральном троне картинно показывая, что внимательно меня слушает, дескать давай-давай, расскажи нам. Одновременно я буквально спиной чувствовал, как позади, те самые «короткие адвокаты» сжали зубы в страхе от последствий — Да говори ты уже или умолкни навсегда – предательски думали они, улыбаясь в зубы судье, как бы показывая ей свою лояльность в духе «мы тут ни причем, этот дерзновенный не с нами, просим не рассматривать его позицию как официальную позицию нашей стороны».
Что адвокат должен сказать, если нельзя говорить юридическим языком? Как убедить судью принять решение именно в нашу пользу в двух трех предложениях? Внешне я всем видом пытался не показать волнения.
Ваша честь, если заявитель претендует на наследство коим является четырехкомнатная квартира в центре Москвы, было бы справедливо если б отмена последней воли умершего владельца квартиры состоялась ради такого заявителя, который бы заботился о ней при жизни: хоть раз посетил ее, ну или на худой конец написал бы письмо, поинтересовался в нем как она проживает, как ее здоровье, послал бы открытку с поздравлениями, посетил бы в больнице. Коль уж этого не произошло теперь его притязания на квартиру и требования к суду лишить права собственности тех, кто всегда жил с больной наследодательницей и заботился о ней, причем на основании их вполне понятного присутствия выглядят очень странно и несправедливо.
Я закончил.
Небольшая пауза
Та, что в центре оторвав свою спину от трона и переведя свой уничтожающий взгляд на заявителя, которому уже ничто не могло помочь, даже его известность как талантливого художника, спросила:
Скажите, а когда в последний раз вы общались с наследодателем?
Меня к ней не пускали, я же говорю…
Представить, что тебя не пускали 5 лет было сложно. 1:0
Может вы направляли письма наследодателю, открытки с поздравлениями? – перебила заявителя та самая, теперь уже в моих глазах авторитетная судья.
Нет — и далее что-то несуразное ответил заявитель. 2:0.
Когда она находилась в больнице посещали ее? — зло продолжала она.
Я жил далеко и не мог к ней приезжать… – уже что-то понимая опять проговорил он. 3:0
Суд удаляется в совещательную комнату – объявил суд и закончил процесс.
В коридоре толпились ожидая окончания нашего затянувшегося не по плану процесса. Теперь я был уверен в победе, но все же мандражировал. Что они объявят? Что они объявят ждали 20 минут и когда провозгласили решение отлегло.
Люблю свою профессию за это.
Автор Адвокат Евгений Москаленко 6 июня 2016 г.
Не откладывайте решение своих юридических проблем на потом - обратитесь к нам уже сегодня и получите высококачественную юридическую поддержку.
